ГоловнаКонтактиМапа сайта

  Граница реформ  - 2015/07/23 

2015/07/23

   Анатолий МАКАРЕНКО: «В 2014 году средства на развитие таможни фактически не выделялись...»

   В декабре исполнится два года с момента объединения таможенной и налоговой служб в единый орган. Сначала «счастливы вместе» оказались под крышей Министерства доходов и сборов. После на смену Минсдоху пришла Государственная фискальная служба (ГФС). Итогом этой реформы стало полное «поглощение» налоговиками таможенников. При этом возложенные ранее Конституцией обязанности на «старый-новый» таможенный департамент при ГФС никто не отменял. Как повлияла налоговая реформа на жизнеспособность таможенной системы Украины? Почему коррупция не уходит с границы? Чем обернется для страны перенос на 1 января 2016 года даты по сближению с нормами европейского таможенного законодательства? Об этом и многом другом в эксклюзивном интервью «Дню» рассказал заместитель председателя Государственной фискальной службы Украины, глава таможни Украины Анатолий МАКАРЕНКО:

   — Закон «О государственной фискальной службе» не принят. Кому сейчас подчиняетесь? И как работается в условиях отсутствия четкого распределения полномочий и обязанностей между налоговым и таможенным подразделением ведомства?

   — Подчиняюсь председателю Государственной фискальной службы Игорю Билоусу, а он — министру финансов. После поглощения таможенной службы налоговой администрацией в 2012 году произошла полная ликвидация мощнейших ее составляющих: подразделений таможенной статистики, обеспечения электронного декларирования и формирования баз данных, таможенного контроля энергоносителей. Все направления работы центрального аппарата таможенной службы свели в один (из 25-ти) департамент Минсдоха. Это были недальновидные, субъективные, вредные для обеспечения безопасности страны решения. Сегодня при поддержке главы ДФС восстанавливается нормальная работа основных таможенных департаментов (администрирование таможенных платежей, организация таможенного контроля, противодействие таможенным правонарушениям), без увеличения штата и затрат на их содержание. Но в условиях определенных бюрократических процедур принимать оперативные и эффективные решения иногда крайне сложно.

   — То есть отсутствие закона мешает нормально включиться в работу?

   — Сегодня на Дегтяревской (здание бывшей ГТСУ. — Авт.) не могут зарегистрировать ни один документ! Например, чтобы отправить в командировку таможенников, сначала необходимо собрать несколько подписей и потратить много времени, тогда, как раньше, на все про все тратился час. Это мешает работе. Украинская таможня всегда, а тем более, в условиях войны должна быть сильным, оперативным органом.

   — То есть вам приходится с каждой бумажкой ходить на поклон в центральный офис?

   — Дело не в поклонах. И я не тот человек, который кланяется. Таможня, к сожалению, сегодня не достаточно самостоятельный инструмент государственной машины, но выполняющая при этом серьезные фискальные и защитные функции на границе.

   — Сравнивая опыт управления таможней в виде отдельного ведомства и департамента в составе ГФС, скажите, какая из систем более приемлема в нынешних экономических условиях?

— Представьте, что два относительно здоровых организма слили в один. Два человека стали одним. Этот человек — сиамский близнец. Как вы считаете, это здоровое существо?

   — Нет.

   — Может ли быть эффективной система, когда из целого ведомства сделали один департамент? Наверное, нет. При этом таможню за четыре года урезали на семь тысяч человек. У нас осталось всего 10,8 тысячи сотрудников, тогда как, например, в госслужбе статистики — 9 тысяч. Не говоря уже о численности правоохранительных органов. Показатель численности таможенников в Украине по соотношению к народонаселению — один из самых низких показателей в Европе. Мы находимся между Швейцарией и Австрией. Хотя имеем совсем другие проблемы на границах.

   — У вас есть право вето при назначении или все решает кадровая комиссия?

   — Такое право есть. На меня никто не давит. Глава Службы (ГФС) поддержал практически все кадровые предложения. Все руководители таможен назначались с моей подачи при согласовании с кадровой комиссией от общественности. Поэтому мне вдвойне больно за их недоработки.

   — На заседании в Одессе Президент жестко раскритиковал вас и руководителей всех силовых органов за отсутствие прогресса в борьбе с коррупцией и контрабандой на границе. Почему эти реформы не пошли на таможне?

   — Функцию по противодействию таможенным правонарушениям нам вернули за две недели до известного совещания! Повторяю, абсурдным было положение, когда таможенные органы не имели полномочий для реализации одной из своих задач — противодействию таможенным правонарушениям. Эту коллизию руководство ГФС устранило. На вопрос о коррупции я отвечу, но сначала скажите, а чтобы вы сделали на моем месте?

   ГРАНИЦА — ОБЪЕКТ ЗАРАБАТЫВАНИЯ ЧЕРНОГО КЕША

   — Первое — минимизировала бы контакт людей в погонах и декларантов. Второе — повысила бы им зарплату. Третье — ввела бы персональную имущественную ответственность за нанесение бизнесу убытков, чтобы за своеволие таможенников не расплачивался бюджет.

   — Подписываюсь под каждым словом. До тех пор, пока таможенник, как и любой другой госслужащий, не будет защищен заработной платой, и надежным социальным пакетом, — он будет в поле для коррупционных рисков.

   Сегодня каждый суслик в таможенном поле считает себя агрономом. Все набросились на границу, потому что — это объект зарабатывания черного кеша. В таможенные процедуры вторгаются все, кому не лень (правоохранители, контрольные структуры) и под эти действия приняли соответствующую законодательную базу (постановы, распоряжения и так далее). За много лет вокруг таможни собралось мощное коррупционное болото. Если это все не осушить, то система сама себя не реформирует. Должна в целом поменяться государственная машина. Одним махом уволить всех таможенников не получится, как в Грузии. И не потому, что не умеем. Украина — не Грузия. У нас территория в разы больше, другая ментальность. Кроме того, сейчас страна воюет. Моя задача — держать таможню в стабильном состоянии. Таможня Украины должна быть не только структурой формирующей бюджет, но и защищающей границы страны и ее экономику.

— Но все нельзя списывать на войну. Вы же не оставите без реакции замечания Президента?


   — Скажу больше, в первый же день после совещания мы совместно с силовыми структурами и СБУ начали комплекс мероприятий. Отрабатываем основные рисковые направления: порты, Западную и «зеленую» границу с Приднестровьем.

   Кстати, к вашему вопросу о борьбе с коррупцией — за две прошедшие недели за взятки сотрудникам СБУ задержаны три одесских таможенника. Жалеть никого не собираюсь. Тем более, негодяев в таможенных пагонах.

   — Вы действительно считаете, что ловцы коррупционеров внутри ведомства — это эффективно? Система сама себя не сдает.

   — Согласен. Подразделения, призванные бороться с коррупцией в таможне, со временем сами становятся ее частью. Поэтому нужно создавать, как в Европе, внешний независимый орган. Главное, чтобы он со временем не превратился в Главком Коррупции. Есть такая украинская традиция — все, кто призывают бороться с чем-то, в итоге этому служат.

   — Вы упомянули о возврате функции по борьбе с контрабандой. Наблюдаете ли усиление ее потоков (через сухопутные и морские границы) со стороны аннексированного Крыма?

   — Нет. Это направление никогда не было проблемным. Чтобы с Крыма что-то ввозить, сначала нужно завезти на полуостров. Этого не происходит. Но есть законы рынка. Незыблемые законы. Если есть дефицит, он обязательно покрывается предложением. Если нет внутренних источников, появляются внешние. Если есть поле для недобросовестной конкуренции, появляется контрабанда.

   — Где сейчас наибольшие проблемы с контрабандными потоками?

   — Традиционно — в Одессе, на западной границе. Есть проблемы с «серой» и контрабандой высоколиквидных товаров таких, как, телефоны сегмента лакшери, бытовая техника, одежда и т.д.

   — Будете повторять спецоперацию «Контрабанда-Стоп!»?

   — Нет. Спецоперации «без лозунгов» мы совместно с налоговой милицией и другими правоохранительными органами проводим постоянно. Это сейчас рабочая практика. Благодаря тому, что таможня и налоговая служба в одном ведомстве, появилась уникальная возможность совместной отработки внутреннего рынка. Сейчас, например, таможня вместе с налоговой милицией проводит ряд операций в этом направлении. Проверяем интернет-магазины и видим, как их хозяева выходят на таможенное декларирование с уплатой налогов. Значит мы на правильном пути.

   ЛЕГАЛИЗАЦИЯ «ТЕНИ» УВЕЛИЧИТ НА 30% ПОСТУПЛЕНИЯ В КАЗНУ

   — Сколько могут составить дополнительные поступления в бюджет от борьбы с контрабандой?

   — На мой взгляд, за счет легализации теневых схем сможем увеличить поступления в госказну минимум на 30%. И сейчас закрываем схемы. Например, от «прерванного» транзита, или так называемых «схем Курченко» (бензин ввозился на территорию Украины и без уплаты таможенных платежей выпускался в свободный оборот), с начала года в бюджет поступило 9 миллиардов гривен. Растут, например, поступления с таможенного оформления одного контейнера. Раньше с 40-тонного контейнера собирали 6,4 тысячи долларов таможенных платежей, а сейчас минимум 12 тысяч. Средний вес контейнера увеличился с 13 тонн до 16, то есть раньше «воровали» три тонны. Благодаря усилению администрирования таможенных платежей и контролю по занижению стоимости третий месяц подряд выполняем плановые поступления в бюджет. Хотя в октябре 2014 года товарооборот Украины составил 8,7 миллиарда долларов, что меньше аналогичного периода на 34,6%. Импорт снизился — на 42% (легковые автомобили, например, на 57%), а экспорт — на 25%.

   — Пока существует «план» — остаются железные основания для давления фискалов на бизнес и для коррупции. Об этом говорят и европейцы. Считаете ли вы отказ от этой нормы необходимым условием дальнейшего реформирования таможенной и налоговой системы?

   — Я сегодня ставлю задание таможенникам взять с товара, который проходит таможенное оформление, установленную законом пошлину, НДС, а в необходимых случаях — акциз, предварительно объективно определив таможенную стоимость и количество ввозимого товара. На сегодняшний день идет колоссальная игра со стоимостью товара на границе. Мы пытаемся вывести всех в легальное поле. В ЕС это уже происходит на автомате, а у нас импортеры все еще пытаются играть в прятки c таможней. Если бы мы администрировали товар на все 100% объективно, то слово «план» исчезло бы из оборота. Таможенные платежи соответствовали бы объему, номенклатуре и стоимости товара. Считайте, что это идея таможенного контроля и цветной сон главного таможенника.

   ПОЖАЛОВАЛСЯ КАЖДЫЙ ДЕСЯТЫЙ

   — Вы это называете приведение к порядку, а бизнес — необоснованным завышением стоимости ввозимых ими товаров и отказом растамаживать товар по контракту.

   — Ничего подобного. Я готов публично под камеры говорить с каждым, кто говорит обратное. Если таможне предъявляют документ, где посередине пути движения товара находится оффшор, то мы это видим и действуем соответствующим образом. Есть биржевые товары, их стоимость всем известна. Но если в поданной декларации цена в 2—3 раза выше или ниже от реального рынка (не розницы), то это или попытка уйти от налогов, или попытка вывести валюту за рубеж. Таможенная стоимость 82% всех ввозимых в Украину товаров оформляется по контракту (то есть по первому методу). Я за свои слова отвечаю. Остальные 18% — это спорные моменты. Из них половина содержит фактор субъективизма. С жалобой на действия таможни вышла половина предпринимателей. Условно 10%. То есть пожаловался каждый десятый на работу таможенников. Но и это много.

   — Какой выход видите из ситуации?

   — Дальнейшее упрощение таможенных процедур при прохождении границы и минимизация человеческого фактора при оформлении товара. Но это однозначно усложнение процедур контроля внутри страны. Почему, вы думаете, в Европе очень простые процедуры при пересечении товаром границы? Потому что там его отслеживают до самого выхода. А у нас контроль лишь на входе, а дальше — он растворяется внутри страны.

   — Так проводите пост-аудит-контроль. Это же разрешено Таможенным кодексом. Что мешает?

   — Эта функция уже два года не принадлежит таможенным органам. Сейчас совместно с лучшими специалистами налоговой администрации возвращаем ее к жизни.

   — А почему медлят с созданием единой базы между таможней и налоговиками, что является одним из условий сближения с ЕС?

   — Единая база уже есть давно. Еще до «легендарного» объединения. Но о каких результатах «на выходе» может идти речь, если нет «конечного устройства» — кассового аппарата?

   40% БЫТОВОЙ ТЕХНИКИ ВВОЗИТСЯ ПО ЗАНИЖЕННОЙ СТОИМОСТИ

   — Вернемся к растаможке товара. Не рассматриваете ли вариант, чтобы бизнес и профильные ассоциации давали свои контрактные цены для единой базы таможни?

   — Уже договорились с отдельными отраслевыми ассоциациями импортеров, что они будут давать такие данные. Эти цены станут отправной точкой для борьбы с «серым» импортом. Договоренность достигнута с Ассоциацией бытовой техники, ведь, по ее оценкам, около 40% бытовой техники ввозится в Украину по заниженной стоимости. Также достигнуто понимания с ассоциациями импортеров рыбопродукции, мясопродуктов, фруктов и овощей.

   — Помог ли в работе принятый депутатами закон о специальной экономической зоне в Крыму?

   — Для таможни — добавилось работы. Сейчас таможенникам приходится оформлять тысячи деклараций, проходящих через административную границу с Крымом. Эффект политический и экономический должны оценивать другие ведомства.

   — Украина отложила до 1 января 2016 года имплементацию европейских норм. Чем это чревато?

   — Меня недавно спросил испанский журналист, почему Украина идет в ЕС и кто нас там ждет? Я уверен, что нас не надо ждать. Мы там уже давным-давно. Украина сделала свой исторический выбор еще во времена Ярослава Мудрого и сейчас лишь возвращается домой. У Бориса Акунина есть книга «История российского государства», в первой части которой рассказывается о Киевской Руси, ее становлении и падении. Так вот, российский писатель (грузин по национальности, его настоящее имя — Григорий Чхартишвили) говорит, что Киевская Русь — это путь в Европу. Очевидно, что это возвращение затянется. Ведь сближение с европейскими нормами значительно упростило бы процедуру финансирования для модернизации границы, реформирования электронных баз данных, покупки нового оборудования, сканеров и так далее.

   — Сколько таможня освоила денег на модернизацию в этом году и просит выделить из госбюджета на 2015 год? Будите ли закупать сканеры?

   — В 2014 году средства на развитие таможни фактически не выделялись. И мне как руководителю таможенной составляющей ДФС будет стыдно просить деньги с госказны воюющей страны. Поэтому сейчас активно ведем переговоры с европейскими, американскими партнерами на предмет получения международной финансовой помощи на техническое перевооружение границы.

   В ПОРТАХ ПОЯВИТСЯ «ЕДИНОЕ ОКНО»

    — Если на сухопутной границе таможенники еще как-то справляются, то, по словам бизнеса, морская — перегружена различными разрешениями, и там нужна кардинальная реформа. Какой она должна быть, на ваш взгляд?

   — Сейчас совместно со многими структурами, портовым сообществом реализуем программу в порту «Единое окно». Уже действует пилотный проект в Одесском торговом порту. Он позволяет увидеть путь прохождения товара, начиная с момента захода в порт и в процессе всего передвижения, по его логистике. Мы видим, на любом участке данного процесса есть ли задержка с таможенным оформлением или с каким-либо другим видом контроля. Планируем распространить эту практику и на другие порты.

   — А какое напутствие при назначении дали вам премьер Яценюк и Президент Порошенко?

   — Не скажу.

   — Но вас брали работать не домохозяйкой на дом, а на госслужбу...

   — Мне поставили задачу — сохранить службу под названием «Украинская таможня». Я пытаюсь это сделать.

   — В своем первом интервью после назначения вы сказали, что если не справитесь с поставленными заданиями, то уйдете...

   — Три месяца подряд таможня выполняет задачу по наполнению бюджета. Центральный аппарат таможни структурирован, управление оперативное и устойчивое. Я человек военный — есть штаб, есть «боеспособные» подразделения, есть результат первых выполненных задач. Значит, пока оценка «зачет». Оставаться можно только на берегу. А мы, моряки, море любим.

   — Вам не страшно было возвращаться на работу, за исполнение которой посадили на четыре года в тюрьму? Сейчас ваши права и обязанности не выписаны. Снова есть риски.

   — А что мне, по-вашему, делать? Мне 50 лет. Я самодостаточен. Дом построен, сад посажен, сын — вырос. Книгу пишу. Хочу заниматься тем, что я умею. Таможню знаю и «умею».

— А право вето на неправильные задания от руководства есть?


   — У меня сложились комфортные условия работы с руководством Минфина и Кабмина. Меня слышат, а не просто слушают.

   — В последнем интервью вы сказали, что если бы у вас был шанс выбрать, с кем из известных людей поговорить, то это был бы Владимир Путин. Почему? Вы считаете, что его можно просто так переубедить аргументом «хватит»?

   — Мы оба военные. Я достаточно долго ношу погоны, и он тоже. Думаю, он понимает, что война — это удел людей слабых. Сильные должны разговаривать, а не стрелять. Я считаю себя сильным.

   Наталия БИЛОУСОВА, «День»

День