Лилия ПОВОЛОЦКАЯ, «ФАКТЫ»

      В кадровую комиссию, которая поможет предотвратить назначение в Государственную фискальную службу чиновников, ранее замеченных в коррупционных схемах, войдут представители бизнеса и общественных организаций

      По данным опроса, проведенного социологической группой «Рейтинг» по заказу Международного центра перспективных исследований, среди первоочередных реформ, которые необходимы нашей стране, на первые места поставили борьбу с коррупцией (63 процента опрошенных) и преобразования в экономике (61 процент). Однако до сих пор ни внятной борьбы с коррупцией, ни экономических реформ общество не увидело. Верховная Рада провалила и пакет антикоррупционных законов, и ожидаемую люстрацию. Пытались ли новые власти вообще что-то предпринять в данном направлении? А если и пытались, то что именно? Эти вопросы мы адресовали человеку, который в новом правительстве отвечает за борьбу с коррупцией в налоговой и таможенной службах, — заместителю министра доходов и сборов Украины Михаилу Ноняку.

      — Михаил Васильевич, люди ждали перемен. Но они их не видят. Предприниматели продолжают жаловаться на взяточничество налоговиков и таможенников, на то, что все старые схемы продолжают работать, на давление и проверки…

      — Я постоянно общаюсь с бизнесменами и тоже слышу эти жалобы. Вы поймите, Министерство доходов и сборов, которое сейчас постепенно преобразуется в Государственную фискальную службу (ГФС), годами нарабатывало коррупционные схемы. И в последние два года этот процесс был доведен практически до совершенства.

      В государственных структурах я человек новый, пришел в министерство по квоте Майдана. И мне самому неоднократно приходилось сталкиваться со всеми этими проблемами — как предпринимателю и как общественному деятелю. Поэтому я очень хорошо о них информирован. И не понаслышке.

      — Так почему же ничего не делается? Почему все осталось по-старому?

      — Желание поменять есть. И огромное. Но, как вы сами знаете, один в поле не воин. Для масштабных перемен, для того чтобы уничтожить коррупционные схемы, нужна команда. А мы ее только начинаем формировать. И пока согласованной игры я не вижу.

      Тем не менее даже за тот небольшой период, который я здесь работаю (с 24 апреля), удалось значительно увеличить показатели по борьбе с коррупцией.

      — Кто конкретно занимается борьбой с коррупцией в налоговой и таможенной службах?

      — Подразделения внутренней безопасности, которые до недавнего времени находились под моим руководством. Но, как вы знаете, сейчас создается новый орган — Государственная фискальная служба, где функции перешли уже к новому руководству.

      — Хорошо. Давайте я задам вопрос в лоб: все это время хоть что-то предпринималось, чтобы ослабить давление на бизнес? Кого-то наказали? Уволили? Судили?

      — Конечно! За данный период из органов Министерства доходов и сборов было уволено более двух тысяч человек. Из них работников налоговой сферы — 1960, таможенной — 245. Часть ушла с предыдущим руководством, часть — уже после бесед с новым начальством. Мы попросили освободить их от должности, поскольку подозревали в том, что они помогали режиму обворовывать людей.

      — А что с предыдущим руководством?

      — В отношении предыдущего главы Министерства доходов и сборов открыто уголовное дело по факту разворовывания 6 миллиардов гривен. Также установлено, что прежними высокопоставленными чиновниками Миндоходов была организована так называемая «программа», которая через огромное количество фиктивных фирм помогала отмывать деньги и не платить налоги. В преступные схемы было вовлечено более 250 человек из числа руководства налоговых органов по всей Украине. Их сейчас в рамках открытых уголовных дел дюдей проверяют, допрашивают, ведется следствие.

      Но есть еще ряд работников, которые продолжают держаться за должности. Они ждут, что ситуация в стране «устаканится», они найдут подход к руководству фискальной службы и продолжат работать по накатанным схемам.

      Если подытожить, то, по оценкам Миндоходов, теневое обращение средств через «налоговые ямы» в 2013 году составляло свыше 300 миллиардов гривен. Это означает, что в бюджет недоплатили 50—70 миллиардов гривен, а проще сказать, украли. Масштабы воровства поражают, ведь 300 миллиардов — это бюджет целой страны. Однако об окончательных суммах нанесенных убытков можно будет говорить лишь после завершения криминальных расследований.

      — То есть старых работников возьмут в новую структуру и они продолжат «щемить» бизнес?

      — Вот для того, чтобы такого не произошло, мы здесь и работаем.

      — И как этому можно противостоять?

      — Я предложил тестировать будущих сотрудников Государственной фискальной службы на полиграфе. И ее глава Игорь Белоус инициативу поддержал.

      — Вы имеете в виду детектор лжи?

      — Да. Мы уже закупили полиграфы и подготовили помещения. Это поможет выявить лиц, которые могут быть причастны к коррупционным схемам, определить профпригодность работников, понять их видение путей развития фискальной службы. Это может быть очень показательно. И полезно.

      — Через детектор лжи будут проходить все кадры или только руководящие?

      — Я буду требовать, чтобы тестировали хотя бы начальников областных и районных инспекций, а также будущих работников центрального аппарата. Это важно для того, чтобы понять, кого мы поставим на руководящие должности, кто будет нести ответственность за фискальную политику в регионе, задавать тон и манеру работы наших подразделений.

      — А если они откажутся? Это наказуемо?

      — Понимаете, тестирование на полиграфе — добровольное дело. Но если ты руководитель, ты заинтересован, чтобы все твои подчиненные прошли проверку. Ведь ты несешь ответственность за их действия. Лично.

      — Как это будет происходить?

      — Мы подготовили ряд психологов для того, чтобы они провели предварительное собеседование со всеми претендентами. Специалисты смогут по определенным тестам понять, к какому психотипу относится человек, его манеру поведения, особенности характера. После чего психологи составят перечень вопросов для полиграфа.

      — Сколько длится тестирование на полиграфе?

      — Оно может проходить шесть-семь часов.

      — А если по итогам тестирования человек покажет себя не с лучшей стороны?

      — Решение будет принимать кадровая комиссия. Это своего рода люстрационный процесс в фискальной службе, который поможет предотвратить назначение в ГФС одиозных личностей, ранее замеченных в коррупционных схемах.

      — Комиссия уже начала работу?

      — Да. Первое учредительное заседание совета по кадровым вопросам Государственной фискальной службы Украины состоялось 1 августа.

      — Кто входит в комиссию?

      — Представители общественных организаций, бизнес-кругов, в частности: Совет независимых бухгалтеров и аудиторов, Европейская бизнес-ассоциация, Украинская ассоциация сертифицированных бухгалтеров и аудиторов, компания «Эрнст энд Янг», а также Ассоциация налогоплательщиков, руководители подразделений Государственной фискальной службы. Я включен в эту комиссию, и сделаю все от меня зависящее, чтобы на работу в службу попали настоящее патриоты, способные отбросить свои меркантильные интересы ради построения нового государства.

      — И что, есть желающие послужить Родине?

      — Видите, у меня на столе лежат три папки? Это резюме людей, желающих посвятить себя реформам, готовых отстраивать государство. Это профессионалы, которые не смогли работать с «семьей»: таможенники и налоговики, бизнесмены и общественные деятели. Так что кадровый резерв у нас есть.

      — Мне кажется, что одной из важнейших причин коррупции является маленькая зарплата у налоговиков и таможенников?

      — Да, это проблема. Средняя зарплата в центральном аппарате — 3—4 тысячи гривен. А на местах и того меньше.

      — И вы хотите, чтобы они не брали взятки?

      — Хотим. Но понимаем, что с такой зарплатой человеку трудно прокормить семью. Поэтому работаем над возможностью повышения оклада.

      — Можно поступить так, как сделали в Грузии: сократить штат, но оставить нынешний фонд зарплаты. И за счет этого увеличить оклады сотрудникам.

      — Этого недостаточно, нужен целый ряд мер.

      — Например, каких?

      — Первое и самое главное: сделать администрирование налогов максимально прозрачным. Перевести его в электронный формат. Чтобы у нас был минимальный контакт между налоговиком и налогоплательщиком. Больше электроники — меньше людей.

      Это касается и таможни. Необходимо минимизировать человеческий фактор и оборудовать таможенные посты всей необходимой техникой: приборами видеонаблюдения, камерами, системами видеораспознавания. Кроме того, на таможне требуются сканеры, через которые на границе можно будет прогнать фуру и посмотреть, что в ней находится — действительно задекларированная бутилированная вода или же брендовые часы, одежда, обувь, которые стоят в разы дороже. Сейчас это достаточно распространенная схема: декларировать дешевый товар, а провозить дорогой.

      Еще нужны весы: взвешивать автомобили. Чтобы вместо задекларированных 20 тонн не ввозили 40 тонн. У нас сейчас 81 пропускной автомобильный пункт, а в наличии у таможенников только 27 весов, из которых семь не работают. Мы уже подготовили проект единой технической автоматизированной системы контроля за перемещением транспортных средств в автомобильных пунктах пропуска, то есть, по сути, модернизацию таможни. Это дорого, но окупится.

      — И сколько нужно потратить на модернизацию таможни?

      — Около 5 миллиардов гривен. Но, поставив все это оборудование, мы сможем получить от таможни вместо нынешних 120—130 миллиардов гривен в два раза больше. И, конечно же, это минимизирует возможность потребовать взятку.

      — Ну, это только планы. А вот что делать сейчас простому человеку, у которого налоговик или таможенник требует деньги?

      — Не давать! И не молчать.

      У нас работает горячая линия «Пульс»: (044)284−00−07.

      Можно позвонить туда — мы фиксируем и проверяем все обращения. Даже анонимные. По каждому проводим проверки и либо заводим уголовное дело, либо составляем административный протокол, либо делаем предупреждение.

      — Предупреждение — это несерьезно, как мне кажется. Давайте начистоту: много было заведено уголовных дел по факту получения взятки?

      — С начала года — 256 уголовных дел. Причем 218 из них — по материалам отдела внутренней безопасности нашего министерства.

      — А остальные?

      — Остальные — это наша совместная работа с правоохранительными органами: СБУ, МВД, прокуратурой.

      Вы должны понимать, что профессионально задокументировать факт получения или вымогательства взятки очень сложно: должны быть соответствующая аппаратура и специалисты. Мы сейчас работаем в данном направлении. Уже закупили необходимые приборы, обновляем кадры…

      — Скажите, многих посадили за взятку?

      — А вот с этим у нас в стране очень большие проблемы. Например, статья 368 («взяточничество») предусматривает до пяти лет лишения свободы. Но суды в результате рассмотрения дела могут назначить… три года условно. То есть человек будет жить у себя дома, ходить отмечаться в милицию. И через три года (а то и меньше) вернется к старым коррупционным схемам. Вдумайтесь, с начала года по нашим материалам было вынесено всего 18 реальных обвинительных приговоров!

      — Ну, так можно даже не ловить взяточников. Зачем? Их все равно отпускают.

      — Вот поэтому я говорю о том, что в стране должны быть созданы общегосударственные стандарты и правила игры. На сегодняшний день предприниматели абсолютно не ощутили облегчения. Нет антикоррупционных, люстрационных законов. Чиновники на местах продолжают требовать взятки. А для того, чтобы бизнес наконец-то почувствовал себя в безопасности, государство должно обеспечить четкие правила игры. Равные для всех. И это наша общая первостепенная задача.


Факты